ПОСЛЕ КОНЦЕРТА
10 апреля в зале республиканской филармонии впервые в истории состоялся концерт настоящего американского джаза. Само выступление джазменов здесь подробно комментировать не буду, я делаю это в отдельном своём отчёте для сетевой джазовой газеты (http://www.jazz.ru/mag/346/alliance.htm).
Скажу лишь, что приезжавшие к нам музыканты – высочайшие профессионалы. Это, впрочем, далеко не редкость на американской джазовой сцене, а скорее наоборот - правило. Я просто не припомню даже, чтоб за последние годы слушал что-нибудь из «их» джаза и вообще современной музыки и это «что-то» меня не удовлетворило. И это радует. Радует, что где-то в мире музыка получает колоссальное развитие и распространение.
Но есть и то, что меня совсем не радует.
Если приезжие музыканты прекрасно выполнили свою работу, то такое можно сказать не обо всех других, тоже причастных к данному концерту. На каждый баррель мёда, как известно, есть свой галлон дёгтя.
При этом не утверждаю, что плохо было всё. Да, филармония снабдила музыкантов отличной ударной установкой, американцы отметили это с благодарностью, тем более, что в предыдущем по маршруту гастролей городе ударнику пришлось играть, судя по их рассказам, на откровенных «дровах». Позаимствованный филармонией в музтеатре контрабас, хоть и старенький, латаный, был неплох по своему естественному звучанию. Правда, шпиль, на котором стоял инструмент, качался из стороны в сторону и явно не добавлял удобства исполнителю.
Но вот звук, который во время исполнения программы шёл из порталов в зрительный зал, не выдерживает никакой критики. Это был откровенный брак. На концерт, тем более концерт акустической музыки, люди приходят главным образом ради того, чтобы послушать «живой» саунд, то, что среди специалистов и неравнодушных к качеству звучания называется «лайв» (live), живой то есть. Но тот звук, которым нас потчевала филармония за наши же деньги, был скорее мёртв, чем жив. Больше всего досталось опять же контрабасу. Работа великолепного басиста Майкла Хокинса практически была сведена на нет, особенно в первом отделении. Вместо чётких басовых линий мы слышали невнятный гул. Во втором отделении чуть-чуть стало получше, но об улучшении тут можно говорить только относительном: после никакого плохое кажется хорошим. В перерыве между отделениями больше всего разговоров среди зрителей было именно об этом.
Эта проблема, кстати, существует в филармонии далеко не первый год. Все, кто был в 2004 году на республиканском джаз-фестивале, помнят, каким поганым был звук в первый день, только об этом и говорили. И тогда тоже менее всего повезло басам: бас-гитарам и контрабасу.
В связи с этим, сами по себе, без всякой «виагры», встают два главных русских вопроса: «Кто виноват?» и «Что делать?». Можно, конечно, по устоявшейся традиции всё свалить на стрелочника, то есть на звукооператора, человека, который сидит за пультом. Безусловно, он ответственен за это. Но за пультом в зале филармонии каждый раз сидит новый человек, так как долго работать за гроши на таком важном и очень беспокойном участке никому не хочется. А как показывает жизнь, успешно справляться со звуком удаётся только тому, кто занимается этим делом долго и нудно. У стрелочника, впрочем, есть начальник, который обязан организовать работу подчинённого и решить проблему в целом, за это он и зарплату получает хорошую. Этим начальником, видимо, является художественный руководитель филармонии, так как звук – это очень художественная категория, а не только техническая, как полагают некоторые. Звукооператоров за последние годы в филармонии сменилось множество, а вот худрук Валерий Волохов как был, так и есть. Плохой звук в зале тоже как был, так и есть. Можно сделать логический вывод, что Валерий Волохов является как бы синонимом такого сорта звука. По-русски же такая недобросовестно, небрежно сделанная работа называется просто – халтура. Со временем, если дело так пойдёт и дальше, такого низкого качества звук можно будет именовать «волоховским саундом», по аналогии с «молотовским коктейлем» и «налимовской балалайкой».
Что делать? Могу посоветовать. Надо остановить «течку» звукооператорских кадров и создать нормальные условия для работы способного, перспективного человека, а не просто орать на очередного сидящего за пультом, чем любит заниматься Волохов. Об этом знают все и давно. Ор Волохова – это признак его слабости, импотентности как руководителя. Зарплату звукарю надо повысить, чтобы он не ушёл после очередного унижения со стороны горе-начальника Волохова, сделать это повышение можно за счёт уменьшения зарплаты самого Волохова: должен же он хоть чем-то поплатиться за свою многолетнюю безответственность.
Мне кажется, что Валерий Волохов взвалил на себя много функций в филармонии, хотя видно, что не всё ему по плечу. Для него было бы разумней сосредоточиться только на том, что у него хорошо получается, и не жадничать: всех денег ведь не заработаешь.
Кстати о деньгах. Лично я приобрёл для своей семьи 4 билета на этот концерт, заплатив 3200 рублей. Для меня это существенные деньги, и я очень недоволен тем, что республиканская филармония плюнула мне и другим зрителям в уши.
04.2006
10 апреля в зале республиканской филармонии впервые в истории состоялся концерт настоящего американского джаза. Само выступление джазменов здесь подробно комментировать не буду, я делаю это в отдельном своём отчёте для сетевой джазовой газеты (http://www.jazz.ru/mag/346/alliance.htm).
Скажу лишь, что приезжавшие к нам музыканты – высочайшие профессионалы. Это, впрочем, далеко не редкость на американской джазовой сцене, а скорее наоборот - правило. Я просто не припомню даже, чтоб за последние годы слушал что-нибудь из «их» джаза и вообще современной музыки и это «что-то» меня не удовлетворило. И это радует. Радует, что где-то в мире музыка получает колоссальное развитие и распространение.
Но есть и то, что меня совсем не радует.
Если приезжие музыканты прекрасно выполнили свою работу, то такое можно сказать не обо всех других, тоже причастных к данному концерту. На каждый баррель мёда, как известно, есть свой галлон дёгтя.
При этом не утверждаю, что плохо было всё. Да, филармония снабдила музыкантов отличной ударной установкой, американцы отметили это с благодарностью, тем более, что в предыдущем по маршруту гастролей городе ударнику пришлось играть, судя по их рассказам, на откровенных «дровах». Позаимствованный филармонией в музтеатре контрабас, хоть и старенький, латаный, был неплох по своему естественному звучанию. Правда, шпиль, на котором стоял инструмент, качался из стороны в сторону и явно не добавлял удобства исполнителю.
Но вот звук, который во время исполнения программы шёл из порталов в зрительный зал, не выдерживает никакой критики. Это был откровенный брак. На концерт, тем более концерт акустической музыки, люди приходят главным образом ради того, чтобы послушать «живой» саунд, то, что среди специалистов и неравнодушных к качеству звучания называется «лайв» (live), живой то есть. Но тот звук, которым нас потчевала филармония за наши же деньги, был скорее мёртв, чем жив. Больше всего досталось опять же контрабасу. Работа великолепного басиста Майкла Хокинса практически была сведена на нет, особенно в первом отделении. Вместо чётких басовых линий мы слышали невнятный гул. Во втором отделении чуть-чуть стало получше, но об улучшении тут можно говорить только относительном: после никакого плохое кажется хорошим. В перерыве между отделениями больше всего разговоров среди зрителей было именно об этом.
Эта проблема, кстати, существует в филармонии далеко не первый год. Все, кто был в 2004 году на республиканском джаз-фестивале, помнят, каким поганым был звук в первый день, только об этом и говорили. И тогда тоже менее всего повезло басам: бас-гитарам и контрабасу.
В связи с этим, сами по себе, без всякой «виагры», встают два главных русских вопроса: «Кто виноват?» и «Что делать?». Можно, конечно, по устоявшейся традиции всё свалить на стрелочника, то есть на звукооператора, человека, который сидит за пультом. Безусловно, он ответственен за это. Но за пультом в зале филармонии каждый раз сидит новый человек, так как долго работать за гроши на таком важном и очень беспокойном участке никому не хочется. А как показывает жизнь, успешно справляться со звуком удаётся только тому, кто занимается этим делом долго и нудно. У стрелочника, впрочем, есть начальник, который обязан организовать работу подчинённого и решить проблему в целом, за это он и зарплату получает хорошую. Этим начальником, видимо, является художественный руководитель филармонии, так как звук – это очень художественная категория, а не только техническая, как полагают некоторые. Звукооператоров за последние годы в филармонии сменилось множество, а вот худрук Валерий Волохов как был, так и есть. Плохой звук в зале тоже как был, так и есть. Можно сделать логический вывод, что Валерий Волохов является как бы синонимом такого сорта звука. По-русски же такая недобросовестно, небрежно сделанная работа называется просто – халтура. Со временем, если дело так пойдёт и дальше, такого низкого качества звук можно будет именовать «волоховским саундом», по аналогии с «молотовским коктейлем» и «налимовской балалайкой».
Что делать? Могу посоветовать. Надо остановить «течку» звукооператорских кадров и создать нормальные условия для работы способного, перспективного человека, а не просто орать на очередного сидящего за пультом, чем любит заниматься Волохов. Об этом знают все и давно. Ор Волохова – это признак его слабости, импотентности как руководителя. Зарплату звукарю надо повысить, чтобы он не ушёл после очередного унижения со стороны горе-начальника Волохова, сделать это повышение можно за счёт уменьшения зарплаты самого Волохова: должен же он хоть чем-то поплатиться за свою многолетнюю безответственность.
Мне кажется, что Валерий Волохов взвалил на себя много функций в филармонии, хотя видно, что не всё ему по плечу. Для него было бы разумней сосредоточиться только на том, что у него хорошо получается, и не жадничать: всех денег ведь не заработаешь.
Кстати о деньгах. Лично я приобрёл для своей семьи 4 билета на этот концерт, заплатив 3200 рублей. Для меня это существенные деньги, и я очень недоволен тем, что республиканская филармония плюнула мне и другим зрителям в уши.
04.2006